«Форпост» продолжает серию публикаций, посвященную 90-летию ЭПРОНа (начало здесь)

С чего все начиналось?

В 1922 году один из Балаклавских ныряльщиков недалеко от входа в бухту обнаружил несколько золотых монет. Это обстоятельство прибавило энтузиазма инженеру Владимиру Сергеевичу Языкову, который с 1908 года упорно добивался разрешения и финансирования на поиск золота, которое якобы находилось на английском парусно-винтовом фрегате «Принц». Понимание он нашёл только в ВЧК. За этой аббревиатурой скрывалась грозная в те годы чрезвычайная комиссия, которая под руководством Ф. Э. Дзержинского занималась не только борьбой с противниками Советской власти, но ещё и участвовала в восстановлении разрушенного гражданской войной народного хозяйства, а также вела серьезную борьбу с беспризорностью. А для этого нужны были средства. Вот почему в ЧК решили поддержать идею по поиску золота. Занимавший в то время должность начальника особого отдела Государственного политического управления (ГПУ) Генрих Ягода, впоследствии расстрелянный, издал приказ о создании группы для поиска золота на затонувшем английском пароходе «Принц». Случилось это 1 марта 1923 года. Начальником группы назначили В. С. Языкова, а комиссаром — Льва Николаевича Захарова (Мейера), также расстрелянного в 1937 году.



Так началось формирование Экспедиции подводных работ особого назначения, сокращённо ЭПРОН. Официальной датой создания ЭПРОНа считается 17 декабря 1923 года. Просуществовала экспедиция без малого девятнадцать лет. С началом Великой Отечественной войны её подчинили Черноморскому флоту, а в 1942 году переименовали в Аварийно-спасательную службу (АСС). Эту службу несколько раз переименовывали и переподчиняли, но она и по сей день сохранилась в составе Военно-Морского Флота России и, соответственно, в составе Черноморского флота.

А было ли золото на «Принце»?

По моему мнению, Первая мировая война началась не в августе 1914, а в 1853 году, только в официальной историографии она называется Крымской, или Восточной войной.



Ничего себе «Крымская»! Боевые действия велись на Балканах, на Кавказе, в Крыму и на Чёрном море, на Балтике, в Белом и Баренцовом морях, на Тихом океане. В них принимали участие армии и флоты России, Англии, Франции, Сардинского Королевства государства, существовавшего в Италии, с 1720 по 1861 год. В готовности к боевым действиям находились Австрия, Пруссия и Швеция, что вынуждало Россию распылять свои силы. Это я к чему? Всё-таки мы, севастопольцы, должны чётко понимать ту цель, с которой, приплыли к нам иноземные «цивилизаторы», а не заигрывать с ними, преследуя сомнительные цели.



Итак, триста транспортов под охраной восьмидесяти девяти боевых кораблей высадили англо-французскую экспедиционную армию в Крыму. Дальнейшие события многократно описаны. Автор хотел бы привлечь внимание только к одному эпизоду, а именно к жестокому шторму, разразившемуся 14 ноября 1854 года. Знаменитая «Балаклавская буря» стала настоящей катастрофой для английских и французских войск, но пощадила русских. Как говорится, «Бог шельму метит». На прибрежных скалах Балаклавской бухты погибли тридцать четыре английских корабля, в том числе и пароходофрегат «Принц». Это было новое коммерческое транспортное судно со стальным корпусом, зафрахтованное английским адмиралтейством. На нём для оккупационной армии в Крым доставили тёплые вещи (тулупы, рубахи, спальные мешки, носки, одеяла и т. п.). Предполагалось, что на «Принце» было и золото, хотя англичане об этом помалкивали.



Начиная с 1861 года это золото искали русские, американцы, немцы, итальянцы, французы и норвежцы. Не нашли.

Эпроновцы совместно с японцами нашли... семь золотых монет, паровой котёл и мачту «Принца». Из мачты сделали шахматный столик и подарили его заместителю председателя ГПУ В. Р. Менжинскому, золото поделили, японцам досталось три монеты.



В таких случаях говорят: «Гора родила мышь». Скорее всего, золота на «Принце» не было, хотя споры об этом ведутся и по сей день.



Не найдя золота, эпроновцы взялись за подъём затонувших кораблей, которых было очень много в Чёрном и Азовском морях после окончания гражданской войны. Вскоре ЭПРОН стал единственную в стране организацию, которая выполняла все виды спасательных, судоподъёмных и подводно-технических работ на всех морях и реках Советского Союза. Некоторые работы проводились и за пределами наших территориальных вод.

Чем же был славен ЭПРОН?

ЭПРОН был хозрасчётной организацией, то есть все спасательные судоподъёмные и подводно-технические работы он выполнял на принципах самоокупаемости. Это обстоятельство вынуждало эпроновцев проявлять активность в поисках заказов. Иными словами, они брались за любую работу на морях и реках, какой бы сложной и опасной она ни была. На этой основе в ЭПРОНе сформировались кадры высочайшей квалификации. Например, большинство водолазов имели опыт работы не менее пяти лет. Готовили водолазов сами эпроновцы вначале на специальных курсах в Балаклаве с 1925 года, а затем, с 1930 года там же в Балаклаве в военно-морском водолазном техникуме ЭПРОНа. Техникум был единственным в Советском Союзе учебным заведением такого рода.



Среди специалистов эпроновцев кроме водолазов были такелажники, мастеровые, корабельные инженеры, руководители работ, врачи-физиологи.



В ЭПРОНе велись обширные научные исследования по совершенствованию техники и способов выполнения работ под водой. К научным работам по увеличению глубины и безопасности водолазных спусков были привлечены такие светила науки, как академики Леон Абгарович Орбели и Евгений Михайлович Крепс. Именно под их руководством и при их непосредственном участии были разработаны режимы декомпрессии, которые позволили эпроновцам ещё в довоенное время установить несколько мировых рекордов водолазных погружений.



В порядке выполнения производственного плана только за первые десять лет с 1924 по 1934 год эпроновцы подняли сто десять кораблей и судов, то есть в среднем более десяти единиц в год. Те, кто занимался судоподъёмными работами, знают, какая это трудоёмкая и опасная работа, требующая от людей высокого профессионализма, упорства и мужества.



В статье, помещенной в сборнике «ЭПРОН» № III - V за 1934 года, В.Н. Алюнов и известный врач-физиолог К. А. Павловский, приводится перечень технических служебных задач, решаемых эпроновцами.

«Основная деятельность ЭПРОНа заключается в следующем:

1. Несение аварийно-спасательной службы на морях и реках СССР.

2. Подъём судов в целом виде.

3. Подъём металлолома, отдельных вещей и механизмов, разных грузов и прочего имущества.

4. Водолазно-строительные, гидротехнические, подводные работы.

5. Изготовление водолазного снаряжения.

6. Снабжение органов водного транспорта металлами...

7. Резка брони на штамповые кубики».



Выполняя такие работы, эпроновцы в довоенные годы снискали всесоюзную славу. О них писали Максим Горький, Алексей Толстой, Михаил Зощенко и другие писатели. О них был снят художественный фильм «Гибель «Орла» со знаменитым в те годы артистом Столяровым в главной роли.



Свой вклад эпроновцы внесли и в дело Победы. То, что им удалось сделать во время Великой Отечественной войны, достойно восхищения. О некоторых эпизодах деятельности эпроновцев в годы войны мы расскажем в этой книге. Назовём только одну цифру: за 1941 - 1944 годы ЭПРОНом было поднято 675 кораблей и судов!



Особая роль принадлежит эпроновцам в борьбе с минной опасностью во время войны и в послевоенные годы. Они помогли учёным и минёрам разгадать секрет немецких неконтактных мин и выполняли их поиск в районах, где траление было затруднено. Невозможно перечислить имена всех, кто самоотверженно участвовал в поиске и уничтожении мин, но имена некоторых мы назовём. Это водолазы Л. П. Викулов, А. Д. Вландис, Л. А. Волховитин, М. А. Голынец, П. Г. Духненко, П. Г. Карпук, А. Личман, В. П. Мичашко, И. Н. Ткаченко, П. А. Ткаченко, В. И. Улезко, А. С. Чуб.

ЭПРОН возник не на голом месте

Это чистая правда. Тем, кто создавал ЭПРОН, было из кого выбирать хорошо подготовленных специалистов водолазного и спасательного дела. И они, эти специалисты, появились не стихийно, сама история Российского Военно-Морского Флота и, в частности Черноморского, являла примеры героизма и самоотверженной работы водолазов. Приведём несколько фактов.



Факт первый. В 1848 году на рейде Новороссийска был поднят затонувший тендер «Струя». Тендер – это небольшой одномачтовый парусный корабль для дозорной и разведывательной службы. Затонул он в результате обмерзания и воздействия свирепого новороссийского ветра под названием «бора». Подъёмом корабля руководил сам П. С. Нахимов, бывший в те годы контр-адмиралом.



Но вот что интересно: два килекторных судна и водолазы прибыли из Севастополя. И это в 1848 году! Подъём «Струи» осуществлялся весьма оригинальным способом. Нет, не «хлебали щи лаптем» наши предки! Тендер был восстановлен и ещё некоторое время использовался по прямому назначению. Что касается снаряжения, в котором работали водолазы на тендере «Струя», то оно стараниями другого знаменитого адмирала М. П. Лазарева было приобретено в Англии в 1838 году*



Факт второй. Водолазов для Российского Военно-Морского Флота штатным образом начали готовить в 1882 году в Кронштадтской водолазной школе. Обучались в ней и офицеры, и рядовые матросы, курс обучения был рассчитан на год. В 1894 году выпускник школы А. Коротовский первым в мире достиг глубины семидесяти метров! На славных традициях этой школы и был создан Балаклавский Военно-Морской техникум ЭПРОНа.



Факт третий. Носовая часть протараненной броненосцем «Ростислав» подводной лодки «Камбала» была поднята с глубины 58 м под руководством начальника Кронштадтской водолазной школы капитана 2-го ранга М. К. Шульца и севастопольского водолазного специалиста Феоктиста Андреевича Шпаковича ещё в 1909 году.



*Водолазное снаряжение Джона Дина было приобретено с разрешения императора Николая I за 3062 рубля 40 копеек. Один комплект стоил 135 фунтов стерлингов. В состав снаряжения входил медный шлем, водолазная рубаха, трехцилиндровая воздушная помпа и водолазный шланг. Это был прототип трехболтового вентилируемого водолазного снаряжения, существующего и поныне. Источник: П.А. Брорвиков. Водолазное дело России. – М. – Мысль. – 2005.



Ну и наконец, сложный и во всех отношениях поучительный подъём линкора «Императрица Мария» в 1917 - 1918 годах. Как известно, на линкоре произошёл взрыв, причины которого остались невыясненными. Корабль опрокинулся и затонул вверх килем. В этом отношении история с линкором «Новороссийск» почти полностью аналогична истории с «Императрицей Марией». Корабли затонули почти в одном и том же месте, оба вверх днищем, с обоих водолазы выгружали боезапас, к обоим приваривали шлюзовые камеры и т. д. Многие из тех, кто работал на подъёме «Императрицы Марии», в двадцатые годы составили основное кадровое ядро ЭПРОНа. Среди них легендарный Ф. А. Шпакович, бывший в то время начальником Балаклавского Военно-Морского техникума ЭПРОНа, врач- физиолог К. А. Павловский, знаменитый водолаз Ф. К. Хандюк и другие.

Нет, не на пустом месте возник ЭПРОН!

Что напоминает об ЭПРОНе в Севастополе и Балаклаве?

Самое главное – это то, что и в Севастополе, и Балаклаве живут люди, которые помнят об ЭПРОНе, чтут его традиции и делают все для того, чтобы эта память сохранялась. К числу таких людей относятся многие жители города, это и военнослужащие, рабочие и те, кто продолжает служить на спасательных судах Черноморского Флота России. В составе соединения спасательных судов есть универсальное спасательное судно с названием «ЭПРОН». Еще одно названо в честь прославленного судна-спасателя «Шахтёр». Трагическим и героическим был его бой с немецкими самолётами 30 октября 1941 года. В этом бою погибла почти треть экипажа, корабль получил более четырёхсот пробоин, был убит командир Павел Иванович Крысюк, пулемётной очередью сбило флаг. В этой тяжёлой обстановке эпроновцы сохранили корабль, подняли флаг и с разбитыми навигационными приборами привели «Шахтёр» в Балаклаву, где и похоронили погибших товарищей.



Отрадно отметить, что за скромной могилой павших ухаживают ученики Балаклавской школы № 33, а имя «Шахтёр» носит современный океанский спасатель. Подвиг героев не забыт. В апреле 2012 года на средства, собранные военнослужащими, рабочими и служащими Аварийно-спасательной службы Черноморского флота России на могиле героев сооружен новый памятник.



Название спасательного судна «Меркурий», который последним ушел из осажденного Севастополя и первым в него вернулся после освобождения, занесено на мемориальную доску памятника защитникам города на площади имени П. С. Нахимова.



Но есть ещё одно спасательное судоподъёмное судно, заложенное еще в 1912 году, которое назвали тогда «Волхов». В 1922 году «Волхов» переименовали в «Коммуну», которая вошла в состав ЭПРОНа и выполняла под его флагом ряд спасательных и судоподъёмных работ, ставших такими же легендарными, как и само судно. «Коммуна» до сих пор в строю, и пусть никто не иронизирует по тому поводу, что в 2012 году исполнилось 100 лет со времени её закладки Российскими корабелами. У неё крепкий корпус (впрочем, корпусов у неё два), типа судна-катамаран, оно отремонтировано, отдоковано и эксплуатируется без ограничений.



В Балаклаве сохранились три здания, связанные с ЭПРОНом, бывшая гостиница, где располагались водолазные курсы, Военно-Морской водолазный техникум ЭПРОНа и клуб ЭПРОНа – здание, которое следовало бы назвать дворцом. Два последних сооружения построены силами и на средства ЭПРОНа. К сожалению, на них нет даже соответствующих табличек. В Севастополе располагается водолазная школа Военно-Морского Флота России, которая ведет свою родословную от Кронштадтской, созданной в 1882 году, и техникума ЭПРОНа. На западном берегу Казачьей бухты есть улица Эпроновская. Так её назвали по решению Севастопольского городского совета от 25 декабря 1990 г. № 23/1763. По непонятным причинам руководство Океанариума считает это название своим внутренним адресом.



Ну и, наконец, в Севастополе более десяти лет назад зарегистрирована общественная организация «ЭПРОН-Клуб», которая проводит работу по сохранению памяти об ЭПРОНе и эпроновцах. Среди её учредителей был известный специалист спасательного дела капитан 1 ранга в отставке Элиазар Ефимович Лейбович. Он служил ещё в довоенном ЭПРОНе, лично знал выдающихся эпроновцев Фотия Ивановича Крылова и Николая Петровича Чикера, именами которых названы океанские спасательные суда. Воспоминания Элиазара Ефимовича об этих замечательных людях представляют несомненную ценность. В Великую Отечественную Э. Е. Лейбович воевал на «Невском пятачке», а в послевоенные годы участвовал в уникальных и масштабных работах по подъёму печально-известного линкора «Новороссийск».



По мере сил и возможностей «ЭПРОН-Клуб» участвует в выпуске книг, посвящённых ЭПРОНу, таких как «В боевом строю Флота», «75 лет в боевом строю Флота», «Наследники ЭПРОНа». Члены «Эпрон-Клуба» регулярно публикуют материалы об ЭПРОНе в севастопольских газетах, в газете Черноморского Флота «Флаг Родины», выступают на телевидении. Ими собрана хорошая коллекция материалов по истории ЭПРОНа и его наследницы Аварийно-Спасательной службы флота. Эта коллекция должна была выставляться в здании, расположенном на улице Эпроновская 11, построенном силами и на средства общественных организаций «ОАЗИС» и «Эпрон-Клуб». Однако стараниями руководства Океанариума здание у нас отобрано, и угрызений совести по этому поводу никто не испытывает. «О времена, о нравы!». Понятно, что к 90-летию ЭПРОНа экспозиция материалов по его истории развёрнута не будет. Бронзовая мемориальная доска, посвящённая ЭПРОНу, сейчас находится в вестибюле основного здания Океанариума, её временно до открытия музея передал океанариуму один из учредителей «ЭПРОН-Клуба».

Капитан 1 ранга в отставке Александр ЖБАНОВ, начальник аварийно-спасательной службы Черноморского флота в 1973-1986 годах, научный руководитель общественной организации «ЭПРОН-Клуб».